Рассказы

                                                  Халва

Халвы в магазине не оказалось. Павел побродил еще среди продуктов в ярких упаковках. Вот здесь, на месте полок с собачьими причиндалами раньше был молочный отдел, вспомнилось ему. Толстая продавщица в белом халате казалась ему грозной и сердитой. Она кричала на весь магазин, чтобы приготавливали заранее деньги, и шестилетний Пашенька послушно складывал в уме стоимость сметаны и творога, а потом долго сжимал монеты в потной ручонке. Да ведь она же была моложе, чем я сейчас, подумал он u вышел из магазина, так ничего и не купив. Oхранник одарил его подозрительным взглядом.

Оставалось еще полчаса до встречи. Павел шел по двору, где вырос, и заглядывал в лицо каждому прохожему. А вдруг узнает, думал он. Люди спешили на работу и не обращали на Павла никакого внимания, а ему так хотелось, чтобы хоть кто-нибудь окликнул, расспросил. Как там, в Европе? Какими судьбами? Чего так давно не приезжал? Из второго подъезда выползла старушка. Медленно, осторожно, она подошла к скамеечке и, поворачиваясь всем телом, вытерла вчерашний дождик, а потом долго опускалась на одеревеневших ногах. В самом конце, когда ноги уже не держали, она плюхнулась на скамейку и оглянулась с победным взглядом. Еще бы, самая первая! Павел последил за ней с расстояния, хотел было подойти, поздороваться, но когда он поравнялся с ней, ноги сами пронесли его мимо. Да и пора уже было, оправдывался сам перед собой Павел, шагая в сторону кафе.

И никакое это не свидание, повторял он всю дорогу. Просто так, друзья детства. А то, что там когда-то встречались, так это все в прошлом. Кафе пустовало. Только в углу, у окна, галдели несколько молодых мамаш с колясками. Павел заказал кофе по восточному и пристроился у окна напротив. Он хотел увидеть ее издалека. Ждать пришлось долго. Анюта никогда не опаздывала, это Павел знал точно. Может, что-то случилось? В конце концов, совсем разволновавшись, Павел вытащил мобильник и стал набирать ее номер. И почти сразу же увидел ее на другой стороне улице. Она толкала перед собой коляску, а другой рукой тащила упирающегося малыша. Павел вскочил, хотел побежать и помочь, потом засмущался и уселся обратно, развеселив мамаш в углу.

Разговор долго не получался. Павел неловко себя чувствовал под пристальным взглядом Антошки, а тот, словно осознавая свою силу, все сверлил его большущими зеленоватыми глазами. Ну и как там в Европе? Странно и одиноко, хотелось ему сказать. Как великану в игрушечном городе. Одинокому глупому великану, который не чувствует себя своим ни там, ни здесь. Да так, нормально, отвечал он вслух, а сам посматривал украдкой на анино усталое лицо и на ту родинку над левой бровью. А она рассказывала о достижениях Антошки, о своей затянувшейся диссертации, о сестре Наташке, которая теперь жила в Москве с каким-то известным актером, чье имя Павел никогда не слышал. Потом проснулась малышка в коляске, и Аня долго ее укладывала. Павел потягивал горький кофе и молчал. Ему страшно хотелось курить.

"Когда тебе обратно?" спросила Аня перед уходом.

"Завтра. Утром," ответил Павел.

"Бродяга ты ненасытный," улыбнулась она, а Антошка нахмурился.

Остаток дня Павел бродил по улицам, выкуривая одну сигарету за другой и заглядывая в новые сверкающие витрины. Начался дождь. А что ты думал, всё так и остановится, будет тебя ждать, пока ты живешь своей европейской жизнью, ругал себя Павел. Почему-то опять захотелось халвы. Настоящей, рассыпчатой, пахнущей подсолнечным маслом и летним базаром, куда его брала с собой в детстве мама.

Майя Никитина
Впервые опубликовано в газете Независимый Голос Кубани, апрель 2011